ЛВФЭ - психотип «лао-цзы»

Человек типа «лао - цзы» - вдумчивый, уравновешенный, деликатный, разумный, склонный к логическому и философскому осмыслению мира вокруг. Жажда интеллектуального познания – одна из главных черт его характера, и особое внимание он уделяет познанию именно всего нового и необычного. Доверяет более себе, чем другим. По важным вопросам он имеете собственное твердое мнение, и переубедить его трудно. Он – демократ по убеждению и оптимист по мироощущению. Свобода как философская ценность имеет определяющее значение в его мировоззрении. Данное слово и честь очень важны в отношениях, особенно в любви и дружбе, поэтому чаще он хороший друг и семьянин.

Его внутренняя установка приблизительно следующая: мир системен, мысль может объяснить многое, мир открыт для исследования, все предопределено и не случайно, во всем есть глубинный смысл, опосредованный причинно-следственными связями. Свобода – великая ценность. Свобода выбора – условие развития человека. Материальный мир несовершенен и нуждается в бесконечном преобразовании для комфорта и удобства, и мне известно, как сделать его более совершенным; с моим здоровьем и внешностью что-то не так; здоровье семьи и потомства – главные ценности.

Человеку, носителю типа «лао-цзы», всегда интересны различные философские, математические модели мироустройства, мифология, психософия, философия, психология во всем своем многообразии. Возможно, он склоняется к аскетизму, пацифизму, социализму. В случае сформировавшегося высокого интеллектуального уровня развития его личности и наличия образовательного багажа, комфортно ощущает себя в науке, прежде всего, теоретической. У него прекрасная память, отличная эрудиция, глубокие, твердые знания по определенной проблематике, приобретенные в процессе самообразования.

Его характер проявляется в гибкой форме общения, критическом анализе окружающей действительности, исходящем из собственных представлений; склонности к спору, догматизму; безапелляционности и безусловной уверенность в своей правоте, продвижении своих идей и взглядов.

Человек типа «лао - цзы» - уверенный в себе в обыденной жизни, миролюбивый, доброжелательный, избегающий конфликтов во всех областях жизни, кроме интеллектуальных споров и пристрастий. В спорах и дискуссиях дают о себе знать скрытый, порой мощный интеллектуальный цинизм, глобальность и системность мышления, точность как качество склада его ума.

Он заинтересован в продвижении своих идей и взглядов, мечтает встретить единомышленников, создать команду деятельных, разумных и порядочных людей, работающую на принципах интрапренерства.

В обычном общении «лао - цзы» - отличный собеседник, мало эмоциональный и немного занудливый, внешне как бы рассеянный. Для него характерно большое чувство юмора, оригинальное ощущение прекрасного, интерес к сложному и необычному искусству, к кинематографу, графике, народному фольклору, восточным танцам, некоторым духовным практикам.… В компании он эмоционально раскован, и всегда умеет сказать то, что нужно. Иногда грусть посещает его в силу периодического ощущения своей обыкновенной человеческой слабости перед объективными трудностями, порождаемыми окружающим материальным миром ( частично изменить который входит в его планы), а также в силу ощущения себя «белой вороной» среди людей.

Человек типа «лао - цзы» тонко чувствует физическое состояние друзей и близких, самоотверженно опекает их. У него есть проблемы со своим здоровьем, он мнительный, но постоянно заботится о нем и склоняется к здоровому образу жизни. Он тщательно скрывает свои внешние физиологические дефекты. Ощущает раздвоенность и неуверенность в отношениях с миром материальных вещей – всем, что относится к телу, внешности, моде, питанию, плотским удовольствиям. Он страшится более других физического насилия и побоев, однако бывает жестоким в трудной или экстремальной ситуации. Свое постоянное и даже временное жилище он обустраивает с радостью и особым смыслом. Деньги для него очень важны. Если их явно недостаточно, стремится к минимуму (лишь бы он был гарантирован) и довольствуетесь малым, мечтая все-таки заработать на качественную жизнь своей семьи. У него сложная сексуальная жизнь, потому что он избирательный, трусливый и непредсказуемый в физиологических ощущениях, чистоплотный и брезгливый одновременно, и в тоже время рискующий в смене сексуальных партнеров и предпочтений. Успех в любви и сексе ему необходим.

В обыденной жизни «лао - цзы» проявляется как неэмоциональный человек, и часто его настроение зависит от настроения окружающих. По призванию человек типа « лао –цзы»- изобретатель, исследователь, адвокат, путешественник, защитник природы, детей и стариков, мудрец и эстет. Ему подходит социальная роль поддержки, спасателя, консультанта, гуру.

В экстремальной ситуации «лао - цзы» действует решительно и способен удивить всех (включая себя) адекватностью поступков, геройством, мужеством, физической и психической выносливость, интеллектуальной мощью. В экстремальной ситуации или спортивной деятельности сможет достичь рекордов и одержать победу.

Вергилий Марон Публий

ЛВФЭ - психотип «лао-цзы»

Величайший римский поэт. Родился 15 октября 70 года, умер 21 сентября 19 года до н.э.. Сборник «Буколики» («Пастушеские песни»), дидактическая поэма «Георгики» («Поэма о земледелии»), героический эпос «Энеида» (о странствиях троянского героя Энея, родоначальника римской аристократии), - вершины классической римской поэзии. Уникальный поэтический дар сделал из Вергилия крупнейшего представителя так называемого «золотого века» латинской литературы. Гадать «по Вергилию» в Средние века считалось все равно, что гадать по Библии. Проводником по христианскому аду у Данте стал язычник Вергилий. Психический тип по Афанасьеву – «лао-цзы».

О жизни античных поэтов и писателей обычно известно очень мало, и это в большинстве своем - легенды. Вергилий Марон Публий - исключительный поэт, потому что он был столь масштабной фигурой, что все сведения о нем ловились с жадностью и неподдельным интересом. Многие из них дошли до нас через античных биографов и комментаторов.

В России Вергилия не знают и не любят. Причина этому, скорее всего, кроется в том, что не нашлось для столь масштабного и талантливого поэта переводчика, ведь в произведениях Вергилия живет и звучит каждая мысль и каждое слово. Последние семьдесят лет в Европе возник подлинный интерес к творчеству римского поэта и началось так называемое вергилианское возрождение. Отголоски и волны его начинают докатываться и до России. Всякий читатель, обратившись к творчеству величайшего римского поэта Вергилия, почувствует, что его поэзия обращена в будущее, и всякой культуре, которая не боится будущего, она близка.

Мы знаем некоторые подробности о его внешности, образе жизни и характере. Вергилий был высокий, крепкого телосложения, смуглый лицом, но здоровье имел слабое. Он выглядел мужиком среди горожан, и действительно родился в деревне, в часе пути от Мантуи. Даже век спустя там показывали тополь, по обычаю посаженный в день его рождения. Хотя поэт и прославил в «Георгиках» сельский труд, человеком «от земли» он не был и деревню любил не как крестьянин, а как дачник. Неаполь и окрестная Кампания, где он жил, были излюбленными местами отдыха для изящного римского общества. Был он затворником и с друзьями встречался редко. Очевидцы вспоминали подробности об отце поэта, который стал мелким землевладельцем из-под Мантуи и выбился в люди то ли из ремесленников, то ли из поденщиков.

Сам поэт был застенчив. Когда на улицах сбегался народ посмотреть на знаменитого поэта, он прятался в первый попавшийся дом. В Неаполе, где Вергилий обычно жил, его звали «недотрогой» и «девицей». Женат Вергилий не был, потому что не любил женщин. Биографы говорят о его страстной привязанности к двум юношам, воспетым под вымышленными именами в «Буколиках». Увлекался медициной, науками и особенно математикой. Всю жизнь мечтал бросить поэзию и целиком отдаться философии. Об этом он говорил друзьям даже незадолго до смерти.

Над стихами Вергилий работал самоотверженно. Юношей он учился писать у молодых поэтов-новаторов, чьим правилом было то, что каждая строка должна быть обдуманной, каждое слово неожиданным и важно писать меньше, да лучше. Этим заветам он остался верен на всю свою жизнь. Замечательная поэтическая техника Вергилия сказалась уже в «Буколиках». В них попадаются еще выражения шаблонные, но нет ни одного небрежного стиха, все обработано с тщательностью и мастерством. Стихи читал замечательно, и профессиональные ораторы завидовали тонкости и выразительности его интонаций.

Маленькие «Буколики» Вергилий писал три года, «Георгики» - семь лет, а на «Энеиду» ушло одиннадцать лет жизни и упорного труда. Если посчитать, то окажется, что в «Буколиках» и «Георгиках» он сочинял меньше, чем по стиху в день. Но работа была ежедневной: поутру на свежую голову поэт слагал и диктовал писцу сразу по многу стихов, а потом в течение дня их отделывал, оттачивал и сокращал - часто до нуля.

Последнюю свою вещь, «Энеиду», он писал неуверенно, как начинающий. В начале сочинил все двенадцать книг в прозе, а потом частями, по настроению, перекладывал их в стихи. Вергилий боялся, что мастерство спугнет у него вдохновение и поэтому то, что не давалось ему сразу, он оставлял вчерне или откладывал на будущее. В «Энеиде» у него несколько десятков строк в разных местах так и остались дописанными лишь до половины. До последних дней Вергилий считал поэму недоработанной и неудачной. Даже императору Августу (Гай Юлий Цезарь Октавиа́н Август), настойчиво требовавшему показать хоть что-нибудь из этого неведомого чуда, он согласился прочесть лишь три книги - вторую, четвертую и шестую. Вера в гений Вергилия в империи была уже так велика, что все ожидали его новую поэму как величайшее событие. Вот реальная история, которая описана биографами Вергилия:

«Идет семьсот тридцать первый год от осно¬вания Рима — двадцать третий год до новой эры. В доме императора Августа на Палатинском холме лучший поэт Рима Вергилий читает свою «Энеиду» — поэму, которую он пишет уже шесть лет и все еще не считает завершенной. С трудом уговорил его Август прочитать из нее хотя бы отрывки. Рядом с Августом сидят его ближайшие советники; среди них щегольски одетый, осанистый Меценат, покровитель и друг Вергилия. Остальные при¬сутствующие — поэты, ораторы, ученые, любители искусств. Между ними друг Вергилия — поэт Гораций, плотный, бодрый, раньше времени поседевший человек. Он недавно опубликовал свои «Оды» — три книги лирических стихотворений — и теперь наслаждается славой. Рядом с ним- драматург Варий, тоже друг Вергилия. Здесь и Тибулл, молодой, но уже известный поэт, автор нежных любовных элегий, и Проперций, «ученый лирик», когда-то встре¬тивший начало работы Вергилия над «Энеидой» восторженными стихами:

Слегка жестикулируя, медленно произносит он стих за стихом. Иногда он смущенно обрывает чтение на середине фразы: поэма еще не отделана, в ней есть неоконченные строки».

Афоризмы, щедро рассеянные в «Энеиде», так полно соответствовали миросозерцанию народа - завоевателя, что быстро обратились в пословицы. Вергилий как бы запечатлевал в сжатой, меткой, красивой формуле то, что сам Рим выразил своей историей. И ни у одного историка нельзя найти более верной характеристики римлян, чем через слова, вложенные Вергилием в уста одного из своих героев:

В эклогах (жанр античной буколической поэзии) определилось искусство Вергилия писать афоризмами, которые потом, в течение тысячелетий, повторял весь мир.

Особую известность в христианскую пору приобрела IV Эклога Вергилия, где он предсказывает будущий золотой век в связи рождением чудесного ребенка, который изменит все течение жизни на земле. Истинный смысл этой эклоги до сих пор остается темен, но, начиная с первых латинских учителей церкви, в ней стали видеть пророчество о рождении Христа, и это способствовало тому, что на Вергилия стали смотреть как на прозорливца, предтечу христианства. В Средние века гадали «по Вергилию», что считалось все равно, что если бы гадать по Библии.

На родину, в северную Италию, поэт возвратился лишь однажды, когда во время гражданской войны было конфисковано имение его отца. Античные комментаторы нагромоздили вокруг этого события целый ворох легенд о том, как поэт чуть не погиб от рук грубого солдата (имя которого каждый раз называлось новое). Но все, вероятно, было проще. Начальники конфискационных операций сами были писателями, смолоду знакомые Вергилию, и добиться восстановления в правах ему было несложно.

За пределы Италии он выбрался только в последний год своей жизни, решив, что для завершения «Энеиды» ему необходимо своими глазами увидеть Грецию и Трою. Поэт отправился в путь, но с полпути решил вернуться, так как в Греции занемог от солнечного удара. Высадившись в Италии, через несколько дней он скончался. Умирая, поэт попросил друзей подать ему рукопись. Они отказались, понимая, что он бросит ее в огонь. Тогда он попросил не издавать ничего, что не издал бы он сам. И «Энеида» появилась в свет лишь посмертно, бережно подготовленная друзьями-поэтами по распоряжению самого римского императора. Прах его похоронили близ Неаполя.

Произведения Вергилия стали классикой, потому что они давали людям то, для чего существует литература: взаимопонимание. В них каждый находил то, что было ему доступно и близко, и все это не исключало, а дополняло друг друга. Неискушенный читатель мог увлекаться нежными чувствами «Буколик», важными наставлениями «Георгик», драматическими событиями «Энеиды». Искушенный читатель мог наслаждаться утонченной словесной тканью произведения, где каждый оборот фразы, каждое слово, каждый звук были одновременно и предельно естественны, и предельно необычны. Знаток словесности мог любоваться, как Вергилий вставляет в свои стихи целые пересказанные отрывки и переведенные строки из Гомера и Феокрита, но так, что они органично входят в новый текст и служат новому смыслу, обогащая его древнейшими литературными слоями. Практический политик мог оценить, как издали и исподволь подводит Вергилий читателя к принятию той программы возрождения древних римских доблестей, которую в эти же годы декларировал император Август. И, наконец, всякий с несомненностью чувствовал, что стихи Вергилия как-то откликаются на его собственный жизненный опыт, а также на опыт каждого современника и, может быть, каждого человека вообще, - хотя, вероятно, и не смог бы сказать, в чем этот опыт состоит.

Не так ли сам Вергилий от произведения к произведению растворял себя в том опыте, который оказался его уделом и судьбою, - в поэзии? Взяв в руки томик Вергилия, мы видим высокого, смуглого и застенчивого человека, упорно, вдумчиво и неудовлетворенно трудящегося над стихом. Теперь мы можем на время забыть этого человека: перед нашими глазами - его стихи. Есть поэты, читая которых читатель чувствует: «Как это великолепно, я никогда не смог бы так сказать», - таков римский поэт Вергилий.

Чтобы точнее понять характер и творчество великого римского поэта, вдумайтесь в смысл наиболее известных его высказываний:

«Любовь превозмогает все».

«Я не безразличен к превратностям судьбы. Я научился быть другом тому, кто терпит несчастье».

«Будучи сам знаком со страданием, я научился смягчать страдания других людей».