"Я видел, однако, в поступках, совершаемых мною против воли, проявление скорее страдательного, чем действенного начала, и считал их не виной, а наказанием," - совершенно справедливо писал Августин, будучи, действительно, стороной страдающей и за свои поступки не отвечающей. История поиска того Кукловода, что манипулирует им, есть главная тема в истории интеллектуальной жизни епископа Иппонийского. Друзья детства, мать, манихейский князь Тьмы, христианский Бог - все они последовательно держались за ниточки, ведущие к его воле, и этот сугубо личный опыт, по обыкновению людей судить по себе, Августин распространил на весь мир, возвел слабохарактерность в космический принцип.
Полемику о свободе воли начал не Августин, ее начал монах Пелагий. Он отрицал изначальную греховность человечества, утверждал, что человек сам, без помощи свыше, способен стяжать благодать. Естественно, что с совершенно противоположных позиций против Пелагия выступил Августин и победил. На Вселенском соборе в Эфесе учение Пелагия было предано анафеме. И кажется, слишком поспешно. Августиновская концепция абсолютной несвободы воли, ставшая официальной доктриной, называемой коротко "квиетизмом", будучи последовательно воплощенной, вела к равнодушию, глухоте и безответственности.
По счастью, анафемой Эфесского собора спор между Пелагием и Августином не закончился. И по сей день вопрос о том, где кончается божья воля, судьба, карма, внешние обстоятельства и начинается личное волеизъявление, личная ответственность, человек вынужден решать сам.
Параллельно 4-й Воле собственной жизнью жила 3-я Физика Августина. И как в обыкновение для этой функции, секс оказался в центре августиновской внутренней плотской борьбы. Все остальные чувственные удовольствия, понемногу смиряемые, оказались на периферии этой битвы. Августин писал: «...юношей я был очень жалок, и особенно жалок на пороге юности; я даже просил у Тебя целомудрия и говорил: « Дай мне целомудрие и воздержание, только не сейчас ". Я боялся, как бы Ты сразу же не услышал меня и сразу же не исцелил от злой страсти; я предпочитал утолить ее, а не угасить."
Ханжеский вопль Августина "Дай мне целомудрие, но не сейчас!" - эталонно передает состояние и отношение 3-й Физики к сексуальной стороне жизни.
4-я Воля Августина долгое время ничего не могла поделать с двусмысленной блудливостью 3-й Физики: «...грехи мои умножились. Оторвана была от меня, как препятствие к супружеству, та, с которой я давно жил. Сердце мое, приросшее к ней, разрезали, и оно кровоточило. Она вернулась в Африку, дав Тебе обет не знать другого мужа и оставив со мной моего незаконного сына, прижитого с ней. Я же, несчастный, не в силах был подражать этой женщине: не вынеся отсрочки ( девушку, за которую я сватался, я мог получить только через два года), я, стремившийся не к брачной жизни, а раб похоти, добыл себе другую женщину, не в жены, разумеется. Болезнь души у меня поддерживалась и длилась, не ослабевая, и даже усиливаясь этим угождением застарелой привычке, гнавшей меня под власть жены...
То, что украшает супружество: упорядоченная семейная жизнь и воспитание детей - привлекало... меня весьма мало. Меня держала в мучительном плену, главным образом, непреодолимая привычка к насыщению ненасытной похоти...
Я вздыхал об этом, никем не скованный, но в оковах моей собственной воли. Мою волю держал враг, из нее сделал он для меня цепь и связал меня. От злой же воли возникает похоть; ты рабствуешь похоти - и она обращается в привычку; ты не противишься привычке - и она обращается в необходимость. В этих взаимно сцепленных кольцах (почему я и говорю о цепи) и держало меня жестокое рабство. А новая воля, которая зарождалась во мне и желала, чтобы я чтил Тебя ради тебя и утешался Тобой, Господи, единственным верным утешением, была еще бессильна одолеть прежнюю, окрепшую и застарелую. И две мои воли, одна старая, другая новая; одна плотская, другая духовная, боролись во мне, и в этом раздоре разрывалась душа моя".
Война с другими плотскими соблазнами меньше занимала Августина и до крайностей, по примеру пустынников, не доводила. Вот несколько высказываний Августина на сей счет: « Пребывая в этих искушениях, я ежедневно борюсь с чревоугодием... Горло надо обуздывать, в меру натягивая и отпуская вожжи... Чары запахов меня не беспокоят. Их нет, - и я их не ищу; они есть, - не отгоняю; согласен навсегда обходиться без них.."
