Очаровательное описание специфической неадекватности своей 1-й Эмоции дала в одном интервью Лайза Минелли. На вопрос: "А не искусственны ли ее переживания?" Она отвечала: "Нет, конечно, но густо припудрены и раскрашены. Если я влюбляюсь, я говорю в первый же вечер: я не могу жить без тебя, не исчезай из моей жизни, я не смогу без тебя". - Вы лжете? - "Это все слишком перемешано: и да, и нет. Утром, если он уходит, я могу забыть про него и не вспоминать весь день. А с другой стороны, мне правда кажется, что, уйди он навсегда, я бы умерла!"
Бурление "романтических" страстей не только не адекватно ситуации, но и совершенно не связано с предметом чувств. Страсть 1-й Эмоции эгоистична, она рождается и живет в "романтике" вполне автономно, из себя и для себя, безотносительно к формальному "провокатору" переживаний. Поэтому совершенно права была Елена Виноград - "муза" Пастернака времен создания сборника "Сестра моя - жизнь", когда утверждала, "что ее самой в книге нет и никаких ее черт, все только сам Пастернак и поэтическая щедрость его романтического вдохновения". Истинность, сказанного Виноград, подтверждаю собственным обескураживающим опытом: оказавшись однажды невольным провокатором "романтического" вдохновения, я был крайне разочарован, обнаружив, что в стихах, якобы ко мне относящихся, просто-напросто полностью отсутствую. Шокирующая правда такова, что "романтик" - токующий глухарь, живущий в иллюзорном мире гипертрофированных переживаний, добровольный заложник своих избыточных и автономных эмоций.
В упомянутом прежде рассказе Чехова «Человек в футляре» можно найти любопытное и не лишенное яда наблюдение над «романтиками»: «Я заметил, что хохлушки ( а Варя Коваленко была с Украины.- А.А.) только плачут или хохочут, среднего настроения у них не бывает».
Хотя сейчас трудно сказать, откуда взялась у Чехова статистика по эмоциональности украинок, в принципе, само по себе данное наблюдение совершенно верно. Для "романтика" действительно очень характерна высокая контрастность окраски переживаний, и полноты выражений он достигает лишь тогда, когда на его эмоциональном спидометре стрелка начинает зашкаливать. Причем переход из одной крайности в другую происходит почти мгновенно. Шурин Пушкина писал: "Переходы от порыва веселья к припадкам подавляющей грусти происходили у Пушкина внезапно, как бы без промежутков, что обуславливалось, по словам его сестры, нервной раздражительностью в высшей степени. Он мог раздражаться и гомерическим смехом, и горькими слезами, когда ему вздумается, по ходу своего воображения."
Лучше всего сравнить "романтика" с актером античного театра, в котором было только два контрастных жанра: трагедия и комедия. Поэтому, если обладатель <1-ой Эмоции решил избрать карьеру актера, то предпочтение следует отдать скорее театру, нежели кино, так как сама специфика театрального действа требует известной форсированности звука. Но это - к слову. Главное, для "романтика" радость - не радость, а маниакал, печаль - не печаль, а депрессия. Счастье окружающих, что большая часть этих переживаний остается внутри и до них доходят лишь отголоски состояний. Происходит это потому, что 1-я Эмоция не склонна делиться чувствами, предпочитает смаковать их в одиночку, являя собой актера и зрителя в одном лице.
Когда сила переживаний "романтика" достигает своего пика (результата), нередко происходит выброс эмоций. И здесь его может ждать все, что угодно: от всемирной славы до сумасшедшего дома. Дело в том, что формы проявления пика 1-й Эмоции многообразны. Они могут принять художественную форму (поэзия, живопись, музыка, танец), за которыми нередко приходят слава, признание и т. п., а могут никак не оформиться, точнее, оформиться в виде потока слез, бессвязных выкриков, нечленораздельных воплей, за которыми, бывает, следует заключение в дом скорби.
Будем до конца откровенны: и меломаны, рукоплещущие в ложах, и суровые санитары из психиатрических лечебниц часто сталкиваются с одним и тем же явлением - 1-й Эмоцией. Разница в том, что меломаны называют ее "гениальностью", а санитары "маниакально-депрессивным психозом". Хотя грань между тем и другим не просто прозрачна - она отсутствует. Все зависит от точки зрения. Любители поэзии считали Пастернака гением, окололитературные чиновники - сумасшедшим, и обе стороны имели достаточно аргументов в пользу правильности своего диагноза.
Суровая правда жизни такова, что маниакально-депрессивным психозом в современной психиатрии называется неадекватная событиям эмоциональная реакция, т.е., то, что самой природой заложено в 1-й Эмоции. Не стану утверждать, что всем "романтикам" грозит заключение в дом скорби. Но то, что у них уже с самого детства возникают проблемы, связанные с эмоциональной, казалось, самой лучшей и сильной стороной их натуры - это безусловно.